ㅤМальчик появился на свет в довольно сложное время для своей семьи, и пусть Карл не ощущал особой материнской любви, рядом с ним всегда был его брат-близнец Нортон. У семейства Шартье – богатая история, обширное наследие, и отец близнецов отчаянно хотел сделать сыновей достойными представителями своего рода, не гнушаясь при этом и банального бытового насилия.

ㅤКарл с раннего детства научился прятать свое недовольство сложившимися порядками. Возможно, будь он единственным ребёнком, он непременно попытался бы протестовать, но он знал, что любое поползновение к бунту подвергнет наказанию и Нортона, а этого юный Шартье совсем не хотел, ведь близнец всегда был единственным, кто оставался на его стороне несмотря ни на что – как бы Карл ни любил Эрику или Ольгу, гувернанток, что воспитывали мальчиков вместо родной матери, лишь в Нортоне текла его кровь, Нортон стоял рядом, когда отец «давал жизненные уроки», только Нортон понимал, что чувствует Карл.

ㅤЛет с пяти близнецы начали обучаться не только основам магии, но и точным наукам, необходимым для жизни среди обычных людей. Карлу давались тяжело математика и химия, но ему нравилось читать, а ещё больше – рассматривать редкие иллюстрации в книгах. Его завораживало то, как неизвестные ему художники передавали через несколько штрихов характеры персонажей или детали сцен. Карлу казалось это не меньшим волшебством, которым он тоже захотел овладеть, хотя понимал, что отец никогда не одобрит подобного увлечения. Поэтому рисовать мальчик начал втайне, на каких-то огрызках бумаги, ночами, стараясь улучшить свой навык.

ㅤОтношения между близнецами со временем становились лишь крепче: Карл и Нортон втайне от отца обменивались полученными от Ольги и Эрики контрабандными книгами и много говорили – о книгах, об идеях, что они нашли на их страницах, о своих мыслях и желаниях. Первый по-настоящему хороший портрет Карл нарисовал в 10 лет, и это, разумеется, Нортон.

ㅤМальчик поддерживал стремление брата писать, и ночные встречи, когда Нортон пробирался в его комнату, чтобы почитать свои стихи, вызывали у Карла настоящий восторг. Ему очень нравился слог Нортона, образы, которые тот использовал, и он порой набрасывал карандашом незамысловатые иллюстрации к особо полюбившимся строкам. Конечно, Карлу было приятно ещё и то, что брат много пишет о нем самом, в то время как в тайной папочке, спрятанной под половицей, прибавлялось портретов Нортона. Не все рисунки Карл прятал, некоторые он дарил близнецу, и этот обмен – картинки на стихи, - казался ему каким-то волшебным таинством, доступным лишь им двоим.

ㅤКарл всегда был спокойным близнецом, в то время как Нортон фонтанировал идеями – зачастую крайне рискованными. Взять только ту ночёвку в отцовском винном погребе! Карл никогда бы, наверное, её не забыл; не потому, что после неё последовало очередное жестокое наказание, нет. Именно тогда Карл, расслабленный и раскрепощенный, впервые поцеловал Нортона. Это казалось правильным, настоящим, ведь что может быть дурного в любви? Карл хотел бы запечатлеть это мгновение в рисунке, но не рискнул, испугался отца, который и без того был в ярости, когда застал их с братом.

ㅤТот и без того будто с цепи сорвался, устроив близнецам домашний арест. Карл очень тяжело переносил заключение в комнате, постоянно вспоминая ту ночь в погребе. Смотреть на Нортона за обедом, чувствовать его печаль, не имея возможности прикоснуться к нему или обнять, было невыносимо. Карл постоянно ловил себя на мысли, что он хотел бы снова ощутить на своих губах губы брата, и невозможность этого просто изводила его. Единственным утешением служило рисование, Карл писал все больше портретов близнеца, с любовью выписывая каждую деталь его внешности, часами потом рассматривая черты его лица, выискивая те, что их различают, и те, что, напротив, делают их похожими. Он постоянно перепрятывал свои рисунки, чтобы во время обысков отец не обнаружил их.

ㅤЧем дольше Карл сидел взаперти, в напряжении ожидая, что в любую секунду могут войти отец или Ольга, тем отчаяннее он желал увидеться с Нортоном. Книги не приносили удовольствия, за рисование мальчик не брался уже много дней. Он постоянно думал о брате, надеялся, что тот ощущает эту незримую связь между близнецами.

ㅤКогда Ольга слегла с простудой, Карл понял, что это отличная возможность увидеться с братом. Хватило одной записки под дверь, чтобы Нортон в ту же ночь пробрался в библиотеку. Карл думал, что умрёт на месте: он не мог насмотреться на брата, ему жизненно необходимо было прикасаться к Нортону, чтобы знать - это не сон. Каждый день Карл проводил словно в тумане, в ожидании новой ночи, когда он снова сможет увидеться с Нортоном и поцеловать его.
Всё изменилось, когда в одну из таких ночей в библиотеке их застал отец. Он был в ярости, разумеется; Карл уже давно перестал бояться боли, но отцовский гнев всегда заставлял его трепетать. Как бы Карл ни ненавидел Илая, где-то в глубине души он робко желал его одобрения, хоть и понимал, что вряд ли это вообще возможно.

ㅤС тех пор жизнь близнецов превратилась в настоящий ад. Отец самостоятельно обучал сыновей, чтобы не приглашать в поместье людей со стороны - ведь и Нортон, и Карл подвергались избиениям практически каждый день. В душе Карла зрела ненависть, но он не знал, как противостоять отцу, и это вводило его в полное отчаяние. Карл не мог понять, как это возможно - жить с братом в одном особняке… И не видеть его совсем.
Одновременно самый страшный и самый лучший день в жизни Карла случился, когда близнецам было четырнадцать.

ㅤПосле долгих месяцев разлуки с Нортоном, несмотря на постоянные синяки и ссадины, на вечный страх перед Илаем Карл был готов броситься в объятия брата, но пристальный взгляд отца буквально пригвоздил его к полу. То, что случилось потом, в памяти Карла осталось только нечеткими образами, размытыми, словно туманные силуэты. Юноша помнил только охвативший его ужас, боль, показавшуюся ему ещё сильнее, чем все, что ему пришлось
испытать в прошлом, и жгучий стыд от того, что сделал отец. Карл почти потерял сознание, но крик Нортона выдернул его из спасительной темноты.

ㅤКарл не сразу осознал, что отец мёртв. Он смотрел в глаза Нортона, даже не замечая всплесков крови на его лице, и в тот момент он был уверен, что их сердца стучат в унисон. Карлу почти не верилось, что теперь все изменится; он почти не чувствовал боли, одно осознание, что он сможет быть с Нортоном, действовал как анальгетик.

ㅤНемало стресса принесли и последующие дни - после смерти Илая на плечи матери и близнецов легло управление поместьем, бумажная волокита с семейным бизнесом, похороны… но теперь Карл чувствовал себя намного увереннее, ведь его семья наконец-то была в безопасности. Нортон вновь начал писать стихи, и Карл достал опять свои принадлежности для рисования. Если старые портреты пугали мрачностью и обилием чёрного, то теперь лицо брата на каждом рисунке было освещено тёплым светом.

ㅤНекому стало обучать близнецов магии, когда погиб Илай, и мать позаботилась о том, чтобы они отправились в Академию Сакральных искусств, несмотря на то, что им исполнилось уже по 16 лет. Без тирании отца и постоянных издевательств обучение магии материи шло очень легко, и академию Карл, как и его близнец, окончил с отличием.

ㅤНортон вплотную занялся поэзией, и Карл решил тоже сделать рисование своим основным родом деятельности. Он всё также рисовал портреты Нортона, а теперь ещё и кузин - Агаты и Лорейн, - с которыми познакомился некоторое время назад, и иллюстрации к сборникам стихов брата.

ㅤКарл никогда не рассматривал себя как полностью преданного ковену, поэтому в 22 года, когда Нортон предложил ему покинуть ковен, он согласился на это без раздумий. Юноша много сил и времени уделял рисованию, и со временем его картины стали достаточно узнаваемы и за пределами родного поместья.


Место рождения: Блэкспелл, родовое поместье Шартье – Дворец Тишины
Нынешнее место жительства: : Блэкспелл, родовое поместье Шартье – Дворец Тишины